Незаметно, невидимо шёл уже второй месяц новой эры. Христос родился всего 40 дней назад и был ещё совсем маленьким Ребёнком. Впрочем, об этом ещё почти никто ничего не знал.
В это время жил в Иерусалиме один древний старик. Он ходил по обетованной земле уже очень-очень долго, и звали его Симеоном. О нём говорили, что он был одним из тех, кто чуть ли не триста лет назад участвовал в переводе Священного Писания на греческий язык — так долго он жил на свете. Времена были смутные и не приветливые: язычники-римляне правили избранным народом, да и в самом народе уже не было той веры и благочестия, ради которых когда-то Бог помогал ему. И Симеон был одним из тех немногих, кого можно было назвать праведниками. Он уже давно похоронил свою жену и детей (были они, или не были — об этом не помнил уже и сам Симеон), и эта одинокая, долгая жизнь уже была для него в тягость, и он жил только одним обещанием — обещанием, которое когда-то дал ему Ангел: «Ты не умрёшь, пока не увидишь Мессию».
Однажды утром Симеон проснулся с какой-то особенной радостью. Это было что-то сродни томительному ожиданию или предвкушению большого, народного праздника в далёком-далёком детстве… Симеон удивился, но быстро собрался, и ноги сами понесли его в Храм — к молитве и Богу. Здесь в толпе он сразу же увидел какую-то молодую Женщину с Младенцем. Всё было ясно: благочестивая иудейка родила мальчика-первенца и вот пришла в Храм принести жертву, чтобы очиститься. Что тут особенного? Но тут он увидел глаза этих людей — Младенца и Его Матери — такие знакомые, такие родные… Где раньше он видел их? Ах, и правда… Не такие же ли глаза были у того полузабытого ангела, который говорил с ним триста лет назад? Не то же ли таинственное знание (именно твёрдое, радостное знание), что и у него (только многократно усиленное), светилось в этих двух незнакомых и одновременно таких родных взглядах? Невероятно…
«Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твоё, которое Ты уготовал пред лицом всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» — медленно проговорил Симеон со слезами на глазах, и бережно принял Ребёнка на руки. Обычный человек встретил Бога и взял Его на руки — об этом, кажется, удивлённо перешептывались не только многочисленные ангелы, стоявшие тут же, но даже пыль и камни под ногами. Мир, тишина и свет струились по ступеням древнего Храма. Мать не мешала старику обнимать Сына, потому, что всё понимала.
