Память 4 мая (17 мая н.с.)

Когда нечестивый император римский Диоклетиан воздвиг на христиан гонение, тогда многие из них, страшась мучений, бежали в горы. Но те из христиан, которые были крепки в вере и боялись Бога более, чем людей, остались при церквах, к которым принадлежали, и горячо молили Бога укрепить их на подвиг, дабы они вышли из предстоящей борьбы победителями.

В это время в городе Тарсе епископом был Клинон. Он обратил к истинному Богу и крестил многих язычников; присоединяя их, как добрый пастырь, к Христову стаду, он увещевал каждого из них мужественно стоять за исповедание имени Христова и положить за Него душу свою, с несомненной надеждою воспринять от Него в небесном царстве венец победы.

Диоклетиан, находившийся тогда в Киликии, услыхав о сем мужественном епископе, приказал схватить его и повелел затворить городские ворота, чтобы он не мог спастись из города бегством. Но еще раньше приказа епископ получил от Бога откровение о всем, имеющем совершиться, и тайно от всех вышел из города, так как еще не пришел час его. Он вместе с другими христианами скрывался по горам и пустыням. Диоклетиан же, раздраженный тем, что не мог найти епископа, обратил свою ярость на тех, кого епископ привел ко Христу; приказав схватить многих из новообращенных христиан, он заключил их в темницу.

В это время в городе Тарсе жила одна девица по имени Пелагия, знатная родом, славная богатством и красотою, преисполненная страха Божия и целомудрия. Когда она услыхала от христиан об Иисусе Христе, Сыне Божием, сердце ее воспылало любовью к Нему, она уверовала в Него и дала обет не соединяться брачным союзом ни с кем из смертных людей, решившись уневеститъся небесному, бессмертному, нетленному Жениху; уверовав во Христа, она возжелала сподобиться святого крещения.

Но узнав, что епископ христианский ушел из города, она сильно опечалилась, так как хотела видеть его и принять от рук его святое крещение. До тех пор она не видала еще епископа и лишь слышала о нем. Так как мать Пелагии, вдова, была предана идолослужению, то Пелагия скрывала от нее и свою веру во Христа, и свои намерения.

В это время сын царя услыхал об удивительной красоте девицы Пелагии; он имел случай видеть ее. Он послал к ней почетных мужей, которым поручено было передать Пелагии о намерении сына царя сочетаться с нею брачным союзом.

Мать Пелагии была очень рада такому обороту дела, но святая девица решила иначе. Осенив себя крестным знамением, она без боязни отвечала посланным: «Я уже обручилась с Сыном Божиим, Царем Бессмертным».

С этим ответом посланные вернулись к царскому сыну.

Услыхав ответ святой Пелагии, царский сын пришел в великий гнев; он замыслил жестоко отомстить святой девице, но не сейчас, так как надеялся, что девица одумается и исполнит его желание.

Между тем Пелагия сказала своей матери, что она желает посетить свою кормилицу, которую давно не видела. Кормилица же ее жила за городом, и Пелагия собралась уйти из дому с той целью, чтобы найти христианского епископа, о месте тайного убежища которого она слышала от некоторых христиан. Мать же святой Пелагии, по диавольскому наущению, не соглашалась исполнить просьбу своей дочери и решительно воспротивилась ей, говоря: «Нельзя теперь тебе туда идти; пойдешь в другой раз».

Это весьма опечалило Пелагию.

В ту же ночь явился ей Господь в образе епископа Клинона, ничего не говоря ей. Удивилась она этому видению, потому что честной лик явившегося ей сиял светом и дивно было одеяние его.

Проснувшись, она тайно снарядила двух своих самых верных евнухов в темницу к христианам, там заключенным, с целью расспросить их о внешнем виде епископа. Они исполнили поручение и возвратились с подробным описанием внешности епископа. Изумилась честная девица тому, что наружность епископа, по их словам, во всем согласовалась с тем, что видела она во сне, и поняла, что во сне видела она епископа. Исполнившись радости, она всем сердцем возжелала видеть его наяву и усердно молилась Богу такими словами: «Дай мне, Господи, увидеть Твоего служителя, вестника Твоих благ, и не лиши меня святых Твоих таинств».

После того снова стала она проситься у матери своей отпустить ее к кормилице, говоря, что скучает по ней, не видав ее так давно. Не хотелось матери ее отпускать. Но боясь, что от печали она заболеет, мать исполнила ее просьбу и приказала приготовить колесницы, коней и слуг для путешествия. Затем, надев на Пелагию, как невесту царского сына, царскую порфиру и украсив ее золотыми уборами и драгоценными камнями, она отпустила ее в сопровождении довереннейших слуг и евнухов в роскошной колеснице с напутствием: «Поезжай, будь здорова, дочь моя, и передай привет от меня своей кормилице».

С радостью поехала Пелагия, окруженная множеством слуг. Отъехав от города около десяти поприщ, они приближались к одной, покрытой густым лесом, горе. В это время один из слуг ее, по имени Лонгин, увидел честного мужа, сходящего с горы. То был епископ Клинон, которому по Божию усмотрению случилось здесь встретиться спутникам. Лонгин, бывший тайным христианином, узнал в сем муже епископа Клинона и сказал другому слуге, тайному христианину:

– Брат Юлиан! Узнаешь ли ты мужа, идущего нам навстречу? Это человек Божий, епископ Клинон, слава о котором идет по всему востоку, по причине совершаемых им чудес; царь, узнав о нем, долго искал его, но не мог найти, и за это воздвиг гонение на христиан.

Этот разговор Лонгина и Юлиана услышали те два евнуха, которых Пелагия послала в темницу к христианам, чтобы узнать о внешности епископа. Они рассказали то, о чем услышали, Пелагии.

Святая девица остановила колесницу и, сойдя с нее, направилась к человеку Божию. Слугам своим она приказала быть подальше и расположиться для отдыха в тени деревьев, так как ей не хотелось, чтоб язычники слышали о тайнах святой веры христианской. Подойдя к человеку Божию, она приветствовала его такими словами:

– Радуйся, служитель Христов!

Епископ отвечал ей:

– Да будет с тобою, отроковица, мир Христа моего.

Пелагия продолжала:

– Благословен Бог, явивший мне в видении подобие лица твоего и пославший тебя ко мне, чтобы спасти душу мою от гибели. Молю тебя именем Бога, Которому ты служишь, открой мне, ты ли Клинон, епископ христианский?

Клинон отвечал ей:

– Я пастырь словесных овец Христовых, надеющихся получить вечную жизнь.

– Что приказываешь делать ты овцам твоим, чтобы они могли получить жизнь вечную? – спросила епископа Пелагия.

– Учу их познавать Отца, и Сына, и Святого Духа и наставляю их к богоугодной жизни в страхе Божьем и любви ко Христу.

– Возвести мне, отец мой, что прежде всего должны делать те, кто хочет соединиться с твоим Богом?

– Я возвещаю тебе, – был ответ епископа, – крещение во оставление грехов и в жизнь вечную; ничто не может быть нужнее этого.

Припав к ногам епископа, Пелагия с мольбой сказала:

– Пожалей меня, владыко, и дай мне дар твой! С тех пор, как я беседую с тобой, свет Божий воссиял в сердце моем, я отрицаюсь сатаны, слуг его, и козней его, и бездушных идолов, которых я давно ненавижу, в которых не жизнь, но смерть и вечная пагуба. Теперь же молю Бога Небесного, чтобы Он меня, недостойную, уневестил Своему Сыну, Который просветил сердце мое, ибо Он Солнце правды.

Услышав это, епископ удивлялся столь великой любви к Богу сей девицы и возрадовался о ней духом. Затем, подняв к небу свои руки, он начал молиться такими словами: «Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа! Ты, пребывающий на небе и призвавший эту девицу познать Тебя, пошли ей святое крещение возлюбленного Сына Твоего».

Так молился епископ.

Вдруг внезапно истек пред ними из земли источник воды живой. Увидав такое чудо, епископ прославил Бога, говоря:

– Велик Ты, Бог наш, Отец, и Сын, и Святой Дух, давший людям в наследие крещение в жизнь вечную. Господи Сердцеведче! Пред Тобою открыто смирение раба Твоего. Ты видишь, что я стыжусь крестить эту девицу. Устрой же Ты, Всемогущий, все смотрением Твоим, и научи, что мне делать.

– Господин, отец мой, – воскликнула в это время Пелагия, – твоя молитва услышана; вот я вижу двух светоносных юношей, стоящих у источника и держащих в руках своих светлые покрывала. Ты можешь без смущения крестить меня.

Возблагодарив Бога, епископ приступил к источнику и увидел двух ангелов Божиих, которые, как сказала Пелагия, держали покрывало белее снега, чтоб им прикрыть тело девицы. Затем епископ освятил воду, произнеся над нею такую молитву:

– Царь всей твари, «Ты творишь Ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь пылающий» (Пс.103:4), сделай меня достойным принести Тебе в духовную жертву эту девицу, которую Ты ко мне послал. Причти ее к лику избранных Твоих, дабы в день Царствия Твоего и она с пятью мудрыми девами вошла в чертог Христа Твоего, с возженным светильником.

Совершив молитву, епископ сподобил святого крещения блаженную Пелагию во имя Отца, и Сына, и Святого Духа и причастил ее частицею тела Христова, которую носил при себе.

По совершении таинства святая Пелагия поклонилась епископу и, лобызая ноги его, сказала ему:

– Господин мой, отче честный, помолись обо мне ко Господу, дабы укрепил Он меня Духом Своим Святым.

Епископ сказал ей:

– Бог, Которому ты предала себя, «да пошлет тебе помощь из святилища» (Пс.19:3) жилища Своего и да дарует тебе победу на врагов.

Преисполнившись великой радости от Духа Святого, Пелагия сказала епископу:

– Отче, молю тебя именем Бога, даровавшего мне через тебя спасение: не откажи мне в моей просьбе: от святых рук твоих я получила нетленную порфиру Вечного Царя; поэтому не следует мне теперь носить эту земную тленную порфиру и эти суетные украшения. Возьми их ты у меня, продай их и раздай деньги, вырученные за них нуждающимся, так как во мне все эти драгоценности возбуждают лишь одно отвращение.

Епископ отвечал ей:

– Неприлично мне взять в руки это; однако я возьму сие от тебя, дабы не оскорбить тебя, так как ты просишь меня именем Божиим. Хорошо, я исполню твое желание.

– Я слышала, – сказала на это Пелагия, – что Господь наш говорит во святом Евангелии Своем: «Никто не может служить двум господам. Не можете служить Богу и мамоне» (Мф.6:24). Поэтому и я, желая служить Единому Богу, отвергаю мамону.

Удивился епископ разуму святой Пелагии. Помолившись о ней Богу, он благословил ее и отошел от нее.

Святая же Пелагия, весьма радуясь о Духе Святом, всем сердцем своим прославила и возблагодарила Бога за то, что Он сподобил ее восприять небесные дары.

Когда она дошла до ожидавших ее слуг, то увидела, что очи их были помрачены бесовским наваждением: они ничего не видели и не знали, куда им нужно было идти. Святая, поняв, что это случилось по действу врага нашего спасения, осенила каждого из слуг крестным знамением и тем избавила их от слепоты; они снова стали видеть хорошо, по-прежнему.

Прозрев, слуги стали расспрашивать святую Пелагию:

– Госпожа! Где тот человек, с которым ты беседовала? В твое отсутствие мы видели пресветлую Жену, стоявшую между тобою и нами с двумя девами; на голове ее были две диадемы; над диадемами же сиял крест.

Святая Пелагия приказала слугам умолкнуть; потом начала учить их вере в Господа нашего Иисуса Христа.

Слуги отвечали ей:

– Как не веровать, госпожа наша, в Того, Кто по смерти избавит нас от вечных мук и Кто Один имеет власть даровать нам вечную жизнь на небесах!

Святая радовалась, видя обращение слуг своих, и советовала им немедленно приступить к святому крещению. Потом, сев в колесницу, она продолжала свой путь к своей кормилице.

Кормилица вышла навстречу своей питомице, и сказала, что она стала еще более красивой, чем была раньше, но удивлялась, что она одета так просто и без всяких украшений.

После первой радости свидания, кормилица заметила большую перемену в характере святой Пелагии: прежде она была горделива и надменна, теперь же стала смиренна и кротка; прежде многоречива, а теперь молчалива; прежде любила разные тонкие кушанья, а теперь пребывала в посте и воздержании, принимая очень немного пищи; прежде проводила дни в праздности и удовольствиях, а ночью покоила свое тело на мягкой постели; теперь большую часть дня проводила в молитве, отдыхая на твердом ложе, а ночью также вставала на молитву. По всем этим признакам кормилица поняла, что Пелагия приняла христианскую веру. Затем она сказала ей:

– Любезная дочь моя! Как раньше великой телесной красотой своей ты удивляла царского сына и всех встречавших тебя, так и теперь постарайся угодить истинной душевной красотой своей Сыну Божию, Царю Вечному, Которому ты обручила себя в невесту. Я вижу, что ты уверовала в небесного истинного Бога. Да укрепит Он тебя на подвиг страдания за Него, да даст Он тебе победу на врага и да увенчает Он тебя в Своей славе венцом торжества. А теперь, дочь моя, поскорее с миром уходи от меня; мне не хочется, чтобы ты медлила у меня в доме, не смею удерживать тебя, так как боюсь гнева царского сына, который считает тебя своею невестою. Однако не думай, что я боюсь за себя: если бы я пострадала с тобою, то вместе с тобою я приняла бы и награду от Бога; но я боюсь за всю семью свою и за всех своих родных. Если царский сын, думающий стать мужем твоим, узнает, что ты христианка, а также и то, что ты гостишь у меня в доме, то он погубит меня со всей моей семьей.

Выслушав эти слова своей кормилицы, святая Пелагия, поникнув лицом своим, отправилась обратно к своей матери.

Когда Пелагия приблизилась к своему дому, навстречу ей вышла ее мать. Увидав свою дочь не в царской порфире и без драгоценных украшений, но в простой одежде, она пришла в ужас и недоумение.

Один из слуг рассказал ей обо всем, что случилось на пути, поведал ей, как Пелагия приняла святое крещение от христианского епископа. Услышав об этом, мать ее как бы омертвела телом и по причине великой скорби пролежала долгое время на одре, как мертвая. Потом, придя в себя, она, ничего не сказав дочери, поспешила к царю и просила дать ей воинов, чтобы разыскать и схватить епископа, обратившего в христианство ее дочь, и привлечь его к суду. Царь дал ей много воинов, конных и пеших.

Между тем блаженная Пелагия, видя мать свою в сильном гневе, взяла с собою нескольких веровавших во Христа слуг, вышла с ними тайно из дому и, переправившись чрез реку по имени Кидн, решила здесь скрыться.

Мать ее, вернувшись домой с воинами и не найдя Пелагии дома, опечалилась еще больше и разослала повсюду воинов, приказав им искать Пелагию и епископа Клинона.

Воины разошлись по всем окрестностям, расспрашивая о Пелагии по дорогам и разыскивая ее всюду по горам и пустыням, но не могли найти ее, потому что ее чудесно защищал Сам Бог. Святая Пелагия, сидя на берегу реки, видела на противоположном берегу воинов, разыскивавших ее; но воины, у которых в это время по устроению Божию закрылись их телесные очи, не видели ни ее, ни ее спутников. Тогда святая сказала своим слугам:

– Видите ли вы, как Господь наш любит и покрывает рабов Своих, надеющихся на Него?

После усиленных бесплодных розысков воины вернулись, не отыскав ни епископа, ни Пелагии. Это повергло мать Пелагии в величайшую скорбь и печаль, так что она казалась едва живой.

Тогда Пелагия, ощутив в сердце своем внушение от Духа Святого и воспылав любовью к своему Небесному Жениху в такой степени, что готова была отдать себя на мучения за имя Христово, пошла в дом к матери и начала так увещевать ее оставить свою ложную скорбь:

– К чему, – говорила Пелагия матери, – ты так гневаешься? Отчего ты не хочешь познать истины? Ты не посовестилась созвать воинов для розысков святого мужа, который чтит Бога Всевышнего, Создателя всей твари. Не стыдно ли тебе воздвигать брань на Бога небесного! Не знаешь ли ты, что раб Его, епископ, мог бы молитвою упросить Его послать к нему одного из Своих ангелов, который во мгновение ока истребил бы все полки воинские?

Это и многое другое говорила о Господе Иисусе Христе святая Пелагия, увещевая свою мать познать истинного Бога, но без всякого успеха, так как мать ее была ослеплена безумием и ожесточена злобой. Она, не внимая боговдохновенным словам дочери, послала сказать царскому сыну следующее: «Твоя обручница посвятила себя христианскому Богу».

Услышав это, юноша тот сильно огорчился. Его надежды рушились. Он вспомнил, как много христиан замучил его отец, не убедив, однако, ни одного из них подчиниться ему. В смущении и печали сидел он одиноко в своей палате и рассуждал с собою так: «Если Пелагия уверовала в христианского Бога и обручилась с Ним, то ни за что не согласится она отступить от Него и стать моей женой. Что же мне делать? Предам ли ее на муки – это ни к чему не приведет, так как я знаю, с какою великой радостью христиане сами предают себя на муки и на лютейшую смерть за своего Бога. Также сделает и Пелагия; конечно, она скорее предпочтет умереть, нежели стать моей женой; на мою же долю остается только стыд и еще большее горе. Стыд и позор будет мне от этого посмеяния надо мною от христиан, а печаль и горе от ее смерти, так как я люблю ее безмерно и весь горю огнем любви к ней. Знаю свою участь! Чтоб не смотреть на ее муки и самому более не страдать муками сердца, уязвленного любовью, убью я себя сам, так как мне лучше умереть один раз, чем ежедневно переживать муки смерти, презираемому и ненавидимому по причине той любви, которой я пылаю».

Сказав это, юноша тот вынул свой меч, обнажил свою грудь и, приставив острие меча к груди, с плачем сказал:

– Пусть будет проклят тот час, в который очи мои увидели великую красоту, которой я не могу ни насладиться, ни насытиться. Но вот, разом освобожусь я от всех своих страданий!

После этих слов юноша сильно ударил себя мечом в грудь и, пронзив ее, пал на меч и умер.

Мать Пелагии, узнав об этом, пришла в ужас, боясь, что царь Диоклетиан казнит ее со всем родом ее из мести за своего сына. Посему она сама связала дочь свою и привела ее к царю, на нее одну возлагая вину смерти его сына и выдавая ее на смерть и казнь. Диоклетиан, посмотрев на мать и дочь, сказал им с великою печалью в сердце:

– Что сделали вы? Вы убили моего сына.

Мать ответила ему так:

– Вот я привела к тебе виновницу смерти твоего сына. Казни ее и отомсти за эту смерть.

Между тем, Диоклетиан засмотрелся на великую красоту Пелагии, которая была прекраснее всех его жен и наложниц, так что никогда он еще не видал такой красивой женщины. Он думал теперь уже не о казни и не о мести, а о том, чтобы удовлетворить разгоревшуюся в нем страсть. Он стал придумывать, как бы отвратить Пелагию от Христа и взять к себе в жены. Он приказал принести и положить пред девицей множество золота и драгоценных камней, желая прельстить этим невесту Христову, а матери ее дал сто талантов золота и отпустил ее. Она вернулась в свой дом, радуясь демонской радостью. Святая же Пелагия была оставлена в царской палате на попечение царских служанок.

На следующий день царь приказал привести к себе святую девицу с честью, а сам воссел на троне во всем своем блеске, со всеми своими советниками. Множество воинов окружали его. Пред столь великим собранием, обратился он к святой девице с такими словами:

– Одного прошу я у тебя, Пелагия, чтобы ты отверглась Христа; я же возьму тебя в супружество, и будешь ты первою в моем дворце; я возложу на тебя венец царский, и всем царством моим будешь обладать ты вместе со мною. Если от тебя буду иметь сына, то после меня он сядет на престоле моем.

Святая Пелагия, исполнившись божественной ревности, без боязни отвечала ему:

– Ты безумствуешь, царь, говоря мне такие речи! Знай же, что я не исполню твоего желания, ибо я гнушаюсь твоим мерзким браком, так как у меня есть Жених – Христос, Царь небесный; не желаю я твоего царского, суетного и маловременного венца, ибо у Господа моего в небесном царстве мне уготованы три нетленных венца. Первый – за веру, так как я уверовала всем сердцем моим в Бога истинного; второй – за чистоту, так как я вручила Ему мое девство; третий – за мученичество, так как я хочу принять за Него всякую муку и положить душу мою ради моей любви к Нему.

Услыхав такие слова, Диоклетиан сильно разгневался и приказал разжечь медного вола, рассчитывая испугать тем святую девицу. Когда вол был раскален, так что от него летели искры, как от горящего угля, к нему подвели святую девицу. Среди народа, собравшегося на это зрелище было много тайных христиан. Видя девицу, приготовившуюся на мучение, они тайно молились о ней Богу, чтоб Он укрепил ее свыше неведомой силой Своей. Царь и вельможи и ласками, и угрозами убеждали ее исполнить царское желание, но она была непоколебима в своем решении.

Тогда царь велел совлечь с нее все одежды. Увидев, что ее хотят обнажить, святая громко сказала Диоклетиану:

– Лучше бы ты вспомнил, царь, о твоих женах и наложницах, так как я обладаю тем же телом, как и они.

Но царь, воспылав похотью и желая насытить взор зрелищем девической наготы, велел скорее обнажить ее. Но мученица, не дожидаясь, пока ее коснутся руки нечестивых, сама, осенив себя крестным знамением, быстро совлекла с себя всю свою одежду, бросила ее к лицу царя и стала нагая пред очами ангелов и людей, красуясь, как царскою багряницей, единым девическим стыдом. И начала она укорять царя в таких словах:

– Считаю тебя, царь, подобным тому змию, который прельстил Еву (Быт.3:1–6) и подстрекнул Каина на убийство Авеля (Быт.4:2–16), и тому демону, который просил у Бога позволения искусить праведного Иова (Иов.1:6–12). Но вскоре, враг Христов, ты погибнешь со всеми твоими единомышленниками.

Сказав это, она снова сотворила на себе крестное знамение и сама пошла к раскаленному волу, не дожидаясь, чтоб ее туда бросили. Когда же она взялась руками за этого вола, то руки ее растаяли как воск от лютого огня. Но она, как будто не чувствуя боли, вложила свою голову в отверстие вола и войдя внутрь его, начала громко прославлять Бога, говоря:

– Слава Тебе, Господи, Единородный Сын Бога Вышнего, за то, что укрепил меня, немощную, на этот подвиг и помог мне победить диавола и козни его. Тебе и Безначальному Твоему Отцу со Святым Духом да будет за то слава и поклонение во веки.

Сказав это, святая предала душу свою в руки Пречистого и Бессмертного своего Жениха и вошла с ним в чертог небесный при ликовании и пении ангельских сил. Тело же ее честное в медном воле растопилось как масло, разлилось как благовонное миро, так что весь город наполнился неизреченным благоуханием. Честные кости ее нечестивый царь повелел выбросить из города, и они были занесены на гору, называемую Литатон. Четыре льва, придя из пустыни, сели около них, охраняя их от других зверей и плотоядных птиц.

Епископу Клинону было откровение от Бога о кончине святой Пелагии и о месте, где находились кости. И епископ пошел на ту гору и нашел здесь честные кости святой Пелагии и охраняющих их львов. Львы, увидав человека Божия, подошли к нему и, преклонившись пред ним, возвратились в пустыню. Епископ же, взяв кости святой мученицы, отнес их на самый высокий холм той горы и положил камень. Впоследствии, в царствование императора Константина, когда повсюду воссияло благочестие, он воздвиг там церковь над честными мощами невесты Христовой. На надгробном камне епископ Клинон сделал такую надпись: «Святая девица Пелагия, посвятившая себя Богу и до конца подвизавшаяся за истину, почивает здесь своими мощами, душа же ее на небесах царствует с ангелами в славе Христовой».

Так окончила свой подвиг святая мученица Пелагия за Христа Господа нашего, Которому подобает слава со Отцом и Святым Духом ныне, и всегда, и во веки веков.