Родительские субботы

22 февраля 2020 года — Суббота мясопустная (Вселенская родительская суббота)

«Сегодня родительская!» — фраза, которую мы слышим несколько раз в году. У Бога все живы, и память и молитва о наших усопших родных и друзьях — важная часть христианской веры. Мы расскажем о том, какие бывают родительские субботы, о церковных традициях дней особого поминовения усопших, о том, как молиться за умерших и надо ли ездить на кладбище в родительские субботы.

Что такое родительская суббота

Родительские субботы (а их в церковном календаре несколько) — это дни особого поминовения усопших. В эти дни в православных храмах совершается особое поминовение умерших православных христиан. Кроме того по традиции верующие посещают могилы на кладбищах.

Название «родительская» скорее всего произошло от традиции называть покойных «родителями», то есть отошедшими к отцам. Еще одна версия — «родительскими» субботы стали именоваться, потому что христиане молитвенно поминали в первую очередь своих почивших родителей.

Среди прочих родительских суббот (а их в году семь) выделяют Вселенские, в которые Православная Церковь молитвенно поминает вообще всех крещеных христиан. Таких суббот две: Мясопустная (за неделю до Великого поста) и Троицкая (накануне праздника Пятидесятницы). Остальные родительские субботы не относятся к Вселенским и отведены специально для частного поминовения дорогих нашему сердцу людей.

Сколько в году родительских суббот

В календаре Русской Православной Церкви семь дней особого поминовения усопших. Все, кроме одного (9 мая — Поминовение усопших воинов), имеют переходящую дату.

Суббота мясопустная (Вселенская родительская суббота)

Суббота 2-й седмицы Великого поста

Суббота 3-й седмицы Великого поста

Суббота 4-й седмицы Великого поста

Радоница

9 мая — Поминовение усопших воинов

Суббота Троицкая

Суббота Димитриевская

Родительские субботы в 2020 году

22 февраля— Суббота мясопустная (Вселенская родительская суббота)

14 марта — Суббота 2-й седмицы Великого поста

21 марта — Суббота 3-й седмицы Великого поста

28 марта — Суббота 4-я седмицы Великого поста

28 апреля — Радоница

9 мая — Поминовение усопших воинов

6 июня — Суббота Троицкая

7 ноября — Суббота Димитриевская

Что такое Вселенские родительские субботы

Среди прочих родительских суббот (а их в году семь) выделяют Вселенские, в которые Православная Церковь молитвенно поминает вообще всех крещеных христиан. Таких суббот две: Мясопустная (за неделю до Великого поста) и Троицкая (накануне праздника Пятидесятницы). В эти два дня совершаются особые богослужения — вселенские панихиды.

Что такое вселенские панихиды

В родительские субботы Православная Церковь совершает вселенские или родительские панихиды. Словом «панихида» христиане называют заупокойное богослужение, на котором верующие молятся об упокоении умерших, испрашивают у Господа для них милосердия и прощения грехов.

Что такое панихида

Панихида в переводе с греческого значит «всенощный». Это заупокойное богослужение, на котором верующие молятся об упокоении умерших, испрашивают у Господа для них милосердия и прощения грехов.

Вселенская (мясопустная) родительская суббота

Суббота мясопустная (Вселенская родительская суббота) — это суббота за неделю до начала Великого поста. Мясопустной она называется, потому что приходится на Мясопустную неделю (неделя перед Масленицей). Называют ее также Малой масленицей.

В этот день православные христиане поминают всех крещеных усопших, в храмах служится вселенская панихида — «Память совершаемая всех от века усопших православных христиан, отец и братии наших».

Троицкая родительская суббота

Троицкая — это вторая вселенская родительская суббота (после Мясопустной), в которую Православная Церковь молитвенно поминает вообще всех крещеных христиан. Приходится она на субботу, предшествующую празднику Троицы, или Пятидесятницы. В этот день верующие приходят в храмы на особую вселенскую панихиду — «Память совершаемая всех от века усопших православных христиан, отец и братии наших».

Родительские субботы 2-й, 3-й и 4-й седмиц Великого поста

Во время будних дней Великого поста обычная Литургия не совершается, если нет большого праздника. Следовательно и главно литургическое поминовение усопших тоже совершается реже. Чтобы не лишать умерших молитвенного представительства о них Церковь установила три особых дня для молитвы о них Великим постом. Это субботы 2-й, 3-й и 4-й недель поста. Тут важен факт возможности быть лично на Литургии и молиться за усопших. То есть не просто подать записку о упокоении или заказать сорокоуст, чтобы в храме поминали в течение сорока дней или сорока Литургии, а лично принять участие в молитве.

Радоница

Радоница, или Радуница, — это один из дней особого поминовения усопших, который приходится на вторник после Фоминой недели (второй недели после Пасхи). В Фомино воскресенье христиане вспоминают, как после воскресший Иисус Христос сошел во ад и победил смерть, и Радоница, непосредственно с этим днем связанная, тоже говорит нам о победе над смертью.

На Радоницу по традиции православные идут на кладбище, и там, у могилок своих родных и близких людей, славят Христа Воскресшего. Радоница, собственно, называется так именно по слову «радость», радостная весть о Воскресении Христовом

Поминовение усопших воинов — 9 мая

Поминовение усопших воинов — это единственный день особого поминовения усопших в году, который имеет фиксированную дату. Это 9 мая, день победы в Великой Отечественной войне. В этот день после литургии в храмах служат панихиду о воинах, которые отдали свою жизнь за Родину.

Димитриевская родительская суббота

Димитриевская родительская суббота — суббота перед днем памяти святого великомученика Димитрия Солунского, который отмечается 8 ноября по новому стилю. Если день памяти святого приходится тоже на субботу, родительской все равно считается предыдущая. В 2020 году Димитриевская родительская суббота 7 ноября.

Димитриевская родительская суббота стала днем особого поминовения усопших после победы русских воинов в Куликовой битве в 1380 году. Сначала в этот день поминали именно тех, кто погиб на поле Куликовом, потом, с течением веков, традиция менялась. В новгородской летописи XV века мы читаем о Димитриевской родительской субботы уже как о дне поминовения всех умерших.

Заупокойное поминовение в родительскую субботу

Накануне родительской субботы, то есть вечером в пятницу, в православных храмах служится великая панихида, которую также называют греческим словом «парастас». В саму субботу, утром, служат заупокойную Божественную литургию, после нее — общую панихиду.

На парастас или на заупокойную Божественную литургию можно подать записки об упокоении с именами близких вашему сердцу умерших. А еще в этот день, по старой церковной традиции, прихожане приносят в храм еду — «на канон» (или «на канун»). Это постные продукты, вино (кагор) для совершения литургии.

Зачем приносят еду «на канун»?

Родительские субботы

Отвечает протоиерей Игорь ФОМИН, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО:

— Приносить продукты в храм — «на канун» — это древняя практика совершения общих тризн, то есть поминовений усопших. По традиции, прихожане храма собирали больший общий стол, для того чтобы всем вместе вспомнить близких их сердцу умерших людей. Сейчас продукты, которые верующие приносят и кладут на специальный столик, идут потом на нужды прихода и на помощь малоимущим людям, которых приход опекает.

Мне кажется, это добрый обычай — поминать своих почивших близких добрым делом. В данном случае –  помогая нуждающимся или облегчая бремя людей, которые служат в храме (конечно, это не только священнослужители, но и свечницы и все те, кто бесплатно, по воле сердца помогает в Доме Божием). Принося продукты в храм, мы и служим ближнему, и поминаем наших усопших.

Молитва об усопших

Упокой, Господи, души усопших раб Твоих: родителей моих, сродников, благодетелей (имена их) и всех православных христиан, и прости им вся согрешения вольная и невольная, и даруй им Царствие Небесное.

Имена удобнее прочитывать по помяннику – небольшой книжечке, где записываются имена живых и усопших сродников. Существует благочестивый обычай вести семейные помянники, прочитывая которые и в домашней молитве, и во время церковного богослужения, православные люди поминают поименно многие поколения своих усопших предков.

Молитва об усопшем христианине

Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставльшагося раба Твоего, брата нашего (имя), и яко Благ и Человеколюбец, отпущаяй грехи, и потребляяй неправды, ослаби, остави и прости вся вольная его согрешения и невольная, избави его вечныя муки и огня геенскаго, и даруй ему причастие и наслаждение вечных Твоих благих, уготованных любящым Тя: аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно во Отца и Сына и Святаго Духа, Бога Тя в Троице славимаго, верова, и Единицу в Троице и Троицу во Единстве, православно даже до последняго своего издыхания исповеда. Темже милостив тому буди, и веру, яже в Тя вместо дел вмени, и со святыми Твоими яко Щедр упокой: несть бо человека, иже поживет и не согрешит. Но Ты Един еси кроме всякаго греха, и правда Твоя, правда во веки, и Ты еси Един Бог милостей и щедрот, и человеколюбия, и Тебе славу возсылаем Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно, и во веки веков. Аминь

Молитва вдовца

Христе Иисусе, Господи и Вседержителю! В сокрушении и умилении сердца моего молюся Тебе: упокой, Господи, душу усопшия рабы Твоея (имя), в Небеснем Царствии Твоем. Владыко Вседержителю! Ты благословил еси супружесткий союз мужа и жены, егда рекл еси: не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника по нему. Ты освятил еси союз сей во образ духовнаго союза Христа с Церковию. Верую, Господи, и исповедую, яко ты благословил еси сочетати и мене сим святым союзом с единою из рабынь Твоих. Твоей же благой и премудрой воле изволися отъяти у мене сию рабу Твою, юже дал еси мне, яко помощницу и сопутницу жизни моея. Преклоняюся пред сею Твоею волею, и молюся Ти от всего сердца моего, приими моление мое сие о рабе Твоей (имя), и прости ей, аще согреши словом, делом, помышлением, ведением и неведением; аще земное возлюби паче небеснаго; аще о одежде и украшении тела своего печеся паче, неже о просвещении одеяния души своея; или аще небреже о чадех своих; аще преогорчи кого словом или делом; аще поропта в сердце своем на ближняго своего или осуди кого или ино что от таковых злых содела.
Вся сия прости ей, яко благий и человеколюбивый: яко несть человек, иже жив будет и не согрешит. Не вниди в суд с рабою Твоею, яко созданием Твоим, не осуди ю по грехом ея на вечныя муки, но пощади и помилуй по велицей милости Твоей. Молю и прошу Тя, Господи, сил даруй ми по вся дни жизни моея не преставая молитися о усопшей рабе Твоей, и даже до кончины живота моего просити ей у Тебе, Судии всего мира, оставления согрешений ея. Да яко же Ты, Боже, положил еси на главу ея венец от камене честна, венчая ю зде на земли; тако увенчай ю вечною Твоею славою в Небеснем Царствии Твоем, со всеми святыми, тамо ликующими, да вкупе с ними вечно воспевает всесвятое имя Твое с Отцем и Святым Духом. Аминь.

Молитва вдовы

Христе Иисусе, Господи и Вседержителю! Ты плачущих утешение, сирых и вдовиц заступление. Ты рекл еси: призови Мя в день скорби твоея, и изму тя. Во дни скорби своея прибегаю к Тебе аз и молюся Ти: не отврати лица Твоего от мене и услыши моление мое, приносимое Тебе со слезами. Ты, Господи Владыко всяческих, благоволил еси сочетати мя с единым из рабов Твоих, во еже быти нам едино тело и един дух; Ты дал еси мне сего раба, яко сожителя и защитника. Твоей же благой и премудрой воле изволися отъяти от мене сего раба Твоего и оставити мя едину. Преклоняюся пред сею Твоею волею и к Тебе прибегаю во дни скорби моея: утоли печаль мою о разлучении с рабом Твоим, другом моим. Аще отъял еси его от мене, не отыми от мене Своея милости. Яко же некогда приял еси вдовицы две лепты, тако приими и сие моление мое. Помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего (имя), прости ему все согрешения его, вольная и невольная, аще словом, аще делом, аще ведением и неведением, не погуби его со беззаконми его и не предаждь вечной муке, но по велицей милости Твоей и по множеству щедрот Твоих ослаби и прости вся согрешения его и вчини его со святыми Твоими, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная. Молю и прошу Тя, Господи, даруй ми во вся дни жизни моея не преставати молитися о усопшем рабе Твоем, и даже до исхода моего просити у Тебе, Судии всего мира, оставления всех согрешений его и вселения его в Небесные обители, яже еси уготовал любящим Тя. Яко аще бо и согреши, но не отступи от Тебе, и несумненно Отца и Сына и Святаго Духа православно даже допоследняго своего издыхания исповеда; тем же веру его, яже в Тя, вместо дел ему вмени: яко несть человек, иже жив будет и не согрешит, Ты един кроме греха, и правда Твоя – правда во веки. Верую, Господи, и исповедую, яко Ты услышиши моление мое и не отвратиши лица Твоего от мене. Видя вдовицу, зельне плачущу, умилосердився, сына ея, на погребение несома, воскресил еси: тако умилосердився, утиши и скорбь мою. Яко же отверзл еси рабу Твоему Феофилу, отшедшему к Тебе, двери милосердия Твоего и простил еси ему прегрешения его по молитвам Святыя Церкве Твоея, внемля молитвам и милостыням супруги его: сице и аз молю Тя, приими мое моление о рабе Твоем и введи его в жизнь вечную. Яко Ты еси упование наше. Ты еси Бог, еже миловати и спасати, и Тебе славу возсылаем со Отцем и Святым Духом. Аминь.

Молитва родителей о почивших детях

Господи Иисусе Христе, Боже наш, Владыко живота и смерти, Утешителю скорбящих! С сокрушенным и умиленным сердцем прибегаю к Тебе и молюся Ти: помяни. Господи, во Царствии Твоем усопшего раба Твоего (рабу твою), чадо мое (имя), и сотвори ему (ей) вечную память. Ты, Владыко живота и смерти, даровал еси мне чадо сие. Твоей же благой и премудрой воле изволися и отъяти е у мене. Буди благословенно имя Твое, Господи. Молю Тя, Судие неба и земли, безконечною любовию Твоею к нам, грешным, прости усопшему чаду моему вся согрешения его, вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением. Прости, Милостиве, и наша родительская согрешения, да не пребудут они на чадех наших: вем, яко множицею согрешихом пред Тобою, множицею не соблюдохом, не сотворихом, якоже заповедал еси нам. Аще же усопшее чадо наше, нашея или своея ради вины, бяше в житии сем, работая миру и плоти своея, и не паче Тебе, Господу и Богу своему: аще возлюби прелести мира сего, а не паче Слово Твое и заповеди Твоя, аще предавшеся сластем житейским, а не паче сокрушению о гресех своих, и в невоздержании бдение, пост и молитву забвению предавше – молю Тя усердно, прости, преблагий Отче, чаду моему вся таковыя прегрешения его, прости и ослаби, аще и ино злое сотвори в житии сем. Христе Иисусе! Ты воскресил еси дщерь Иаира по вере и молитве отца ея. Ты исцелил еси дщерь жены-хананеянки по вере и прошению матери ея: услыши убо и молитву мою, не презри и моления моего о чаде моем. Прости, Господи, прости вся согрешения его и, простив и очистив душу его, изми муки вечныя и всели со всеми святыми Твоими, от века благоугодившими Тебе, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная: яко несть человек, иже жив будет и не согрешит, но Ты Един еси кроме всякаго греха: да егда имаши судити мирови, услышит чадо мое превожделенный глас Твой: приидите, благословенные Отца Моего, и наследуйте уготованное вам Царствие от сложения мира. Яко Ты еси Отец милостей и щедрот. Ты живот и воскрешение наше, и Тебе славу возсылаем со Отцем и Святым Духом, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Молитва детей об усопших родителях

Господи, Иисусе Христе, Боже наш! Ты сирых хранитель, скорбящих прибежище и плачущих утешитель. Прибегаю к тебе аз, сирый, стеня и плача, и молюся Тебе: услыши моление мое и не отврати лица Твоего от воздыханий сердца моего и от слез очей моих. Молюся Тебе, милосердый Господи, утоли скорбь мою о разлучении с родившим и воспитавшим {родившей и воспитавшей) мя родителем моим (материю моею), (имя) (или: с родившими и воспитавшими мя родителями моими, имена их) — , душу же его (или: ея, или: их), яко отшедшую (или: отшедшие) к Тебе с истинною верою в Тя и с твердою надеждою на Твое человеколюбие и милость, приими в Царство Твое Небесное. Преклоняюсь пред Твоею святою волею, еюже отъят (или: отъята, или: отъяты) бысть у мене, и прошу Тя, не отыми точию от него (или: от нея, или: от них) милости и благосердия Твоего. Вем, Господи, яко Ты Судия мира сего, грехи и нечестия отцев наказуеши в детях, внуках и правнуках даже до третьяго и четвертого рода: но и милуеши отцев за молитвы и добродетели чад их, внуков и правнуков. С сокрушением и умилением сердца молю Тя, милостивый Судие, не наказуй вечным наказанием усопшаго незабвеннаго (усопшую незабвенную) для мене раба Твоего (рабу Твою), родителя моего (матерь мою) (имя), но отпусти ему (ей) вся согрещения его (ея) вольная и невольная, словом и делом, ведением и неведением сотворенная им (ею) в житии его (ея) зде на земле, и по милосердию и человеколюбию Твоему, молитв ради Пречистыя Богородицы и всех святых, помилуй его (ю) и вечныя муки избави. Ты, милосердый Отче отцев и чад! Даруй мне, во все дни жизни моея, до последняго издыхания моего, не преставати памятовати о усопшем родителе моем (усопшей матери моея) в молитвах своих, и умоляти Тя, праведнаго Судию, да вчиниши его (ю) в месте светле, в месте прохладно и в месте покойне, со всеми святыми, отнюду же отбеже всяка болезнь, печаль и воздыхание. Милостиво Господи! Приими днесь о рабе Твоем (Твоей) (имя) теплую молитву мою сию и воздай ему (ей) воздаянием Твоим за труды и попечения воспитания моего в вере и христианском благочестии, яко научившему (научившей) мя первее всего ведети Тя, своего Господа, в благоговении молиться Тебе, на Тебе Единаго уповати в бедах, скорбех и болезнех и хранити заповеди Твоя; за благопопечение его (ся) о моем духовном преуспеянии, за тепле приносимыя им (ею) о мне моления пред Тобою и за все дары, им (ею) испрошенные мне от Тебе, воздай ему (ей) Своею милостию. Своими небесными благами и радостями в вечном Царствии Твоем. Ты бо еси Бог милостей и щедрот и человеколюбия, Ты покой и радость верных рабов Твоих, и Тебе славу возсылаем со Отцем и Святым Духом, и ныне и присно и во веки веков. Аминь

Надо ли ездить на кладбище в родительскую субботу?

Отвечает протоиерей Игорь ФОМИН, настоятель храма святого благоверного князя Александра Невского при МГИМО:

— Главное — не стоит ехать на кладбище вместо службы в храме. Нашим умершим родным и близким людям гораздо важнее наша молитва, чем посещение могилы. Так что попробуйте проникнуться богослужением, вслушайтесь в песнопения в храме, обратите ваше сердце к Господу. Если же это удасться совместить с поездкой на кладбище – тоже хорошо, но необязательно. Посетить кладбище можно и в какой-то другой день, более удобный по погодному сезону и т.д.

Митрополит Антоний Сурожский. Проповедь на Поминовение православных воинов, погибших на поле брани

(11 сентября 1969 г.)

Мы привыкли в нашей жизни, что о всякой нужде, по поводу всякого случая мы обращаемся к Богу за Его помощью. И на каждый наш зов, на каждый крик тоски, страдания, страха мы ожидаем, что Господь вступится за нас, защитит, утешит; и мы знаем, что Он делает это постоянно и что предельную Свою заботу о нас Он явил, став Человеком и умерев за нас и ради нас.

Но иногда бывает в жизни нашего мира, что Бог обращается за помощью к человеку; и это бывает постоянно, но часто еле заметно, или вовсе остается нами незамеченным. Постоянно Бог обращается к каждому из нас, прося, моля, уговаривая быть в этом мире, который Он так возлюбил, что жизнь за него положил, быть Его живым присутствием, быть Его живой заботой, зрячей, добродействующей, внимательной. Он нам говорит: что бы мы ни сделали доброго для какого бы то ни было человека — мы для Него сделали, призывая этим нас быть как бы на Его месте.

А порой Он некоторых людей зовет к более личному служению Ему. В Ветхом Завете мы читаем о пророках: пророк Амос говорит, что пророк — это человек, с которым Бог делится мыслями Своими; но и не только мыслями, но и Своим делом. Помните пророка Исаию, который в видении созерцал Господа озирающегося и говорящего: Кого послать Мне? — и пророк встал и сказал: Меня, Господи!.

Но вот, среди пророков, среди людей, которые Богу послужили сердцем неразделенным, всей большой силой души, есть один, память которого мы совершаем сегодня и которого Христос назвал величайшим среди рожденных на земле.

И действительно, когда вдумаешься в его судьбу, кажется, нет судьбы более величественной и более трагичной. Вся судьба его была в том как бы, чтобы не быть, для того, чтобы в сознании и в видении людей возрос Единственный, Который есть: Господь.

Вспомните первое, что говорится о нем в Евангелии от Марка: Он глас, вопиющий в пустыне… Он только голос, он настолько уже неотличим от своего служения, что он стал только Божиим голосом, только благовестником; словно его, как человека плоти и крови, человека, который может тосковать, и страдать, и молиться, и искать, и стоять, в конечном итоге, перед грядущей смертью, — словно этого человека нет. Он и его призвание — одно и то же; он — голос Господень, звучащий, гремящий среди пустыни людской; той пустыни, где души пусты — потому что вокруг Иоанна были люди, а пустыня от этого оставалась неизменной.

И дальше. Сам Господь говорит о нем в Евангелии, что он — Друг Жениха. Друг, который так сильно, так крепко любит жениха и невесту, что он способен, забыв себя, служить их любви, и служить тем, чтобы никогда не оказаться лишним, никогда не быть там и тогда, когда он не нужен. Он — друг, который способен защитить любовь жениха и невесты и остаться вне, хранителем тайны этой любви. Тут тоже великая тайна человека, который способен как бы не стать для того, чтобы что-то большее, нежели он, было.

И дальше говорит он о себе по отношению к Господу: Мне надо умаляться, сходить на нет, для того чтобы Он возрос… Надо, чтобы обо мне забыли, а помнили только о Нем, чтобы мои ученики от меня отвернулись и ушли, как Андрей и Иоанн на берегу Иордана, и последовали неразделенным сердцем за Ним только: я живу лишь для того, чтобы меня не стало!.

И последнее — страшный образ Иоанна, когда он уже был в темнице, когда вокруг него суживалось кольцо смерти, когда у него уже не было выхода, когда эта колоссально великая душа заколебалась… Шла на него смерть, кончалась жизнь, в которой у него не было ничего своего: в прошлом был только подвиг отречения от себя, а впереди — мрак.

И в тот момент, когда заколебался в нем дух, послал он учеников спросить у Христа: Ты ли Тот, Которого мы ожидали?. Если Тот — то стоило в юных летах заживо умереть; если Тот — то стоило умаляться из года в год, чтобы его забыли и только образ Грядущего возрастал в глазах людей; если Тот — тогда стоило и теперь умирать уже последним умиранием, потому что все, для чего он жил, исполнено и совершено.

Но вдруг Он не Тот?. Тогда потеряно все, погублена юность, погублена зрелых лет величайшая сила, все погублено, все бессмысленно. И еще страшнее, что случилось это, поскольку Бог будто обманул: Бог, призвавший его в пустыню; Бог, отведший его от людей; Бог, вдохновивший его к подвигу самоумирания. Неужели Бог обманул, и жизнь прошла, и возврата нет?.

И вот, послав учеников ко Христу с вопросом: Ты ли Тот? — он не получает ответа прямого, утешающего; Христос не отвечает ему: Да, Я Тот, иди с миром!. Он только дает пророку ответ другого пророка о том, что слепые прозревают, что хромые ходят, что мертвые воскресают, что нищие благовествуют. Он дает ответ из Исаии, но Своих слов не прибавляет — ничего, кроме одного грозного предупреждения: Блажен тот, кто не соблазнится о Мне; пойдите, скажите Иоанну…

И этот ответ достиг Иоанна в предсмертном его ожидании: верь до конца; верь, не требуя ни знамений, ни свидетельств, ни доказательств; верь, потому что слышал ты внутри, в глубинах души твоей глас Господень, повелевающий творить дело пророка… Другие каким-то образом могут опереться на Господа в их порой величайшем подвиге; Иоанна же Бог поддерживает только тем, что повелел ему быть Предтечей и для того явить предельную веру, уверенность в вещах невидимых.

И вот почему дух захватывает, когда мы думаем о нем, и вот почему, когда мы думаем о подвиге, которому предела нет, мы вспоминаем Иоанна. Вот почему из тех, которые родились среди людей рождением естественным и возносились чудесно благодатью, он из всех самый великий.

Сегодня мы празднуем день усекновения его главы. Празднуем… Слово «праздновать» мы привыкли понимать как «радость», но оно значит «оставаться без дела». И без дела можно остаться потому, что захлестнет душу радость и уже не до обычных дел, а может случиться, что руки опустились от горя и ужаса. И вот таков сегодняшний праздник: за что возьмешься перед лицом того, о чем мы слышали сегодня в Евангелии?

И в этот день, когда перед ужасом и величием этой судьбы опускаются руки, Церковь призывает нас молиться, о тех, которые тоже в ужасе, и трепете, и недоумении, а иногда в отчаянии умирали: умирали на поле битвы, умирали в застенках, умирали одинокой смертью человека. После того как вы приложитесь ко кресту, мы помолимся о всех тех, кто на поле брани жизнь положил, чтобы другие жили; склонились к земле, чтобы воспрянул другой. Вспомним тех, кто не только в наше время, а из тысячелетия в тысячелетие погибали страшной смертью, потому что они умели любить, или потому, что другие любить не умели, — вспомним всех, потому что всех объемлет Господня любовь, и за всех предстоит, молясь, великий Иоанн, который прошел до конца через всю трагедию жертвы умирания и смерти без единого слова утешения, а только по властному повелению Божию: «Верь до конца, и будь верен до конца!» Аминь.

Митрополит Антоний Сурожский. О смерти

У меня отношение к смерти своеобразное, и мне хочется объяснить, почему я к смерти отношусь не только спокойно, но с желанием, с надеждой, с тоской по ней.

Мое первое яркое впечатление о смерти — разговор с моим отцом, который мне как-то сказал: «Ты должен так прожить, чтобы научиться ожидать свою смерть так, как жених ожидает свою невесту: ждать ее, жаждать по ней, ликовать заранее об этой встрече, и встретить ее благоговейно, ласково». Второе впечатление (конечно, не сразу, а много спустя) — смерть моего отца. Он скончался внезапно. Я пришел к нему, в бедную комнатушку на верхушке французского дома, где была кровать, стол, табуретка и несколько книг. Я вошел в его комнату, закрыл дверь и стал. И меня обдала такая тишина, такая глубина тишины, что я, помню, воскликнул вслух: «И люди говорят, что существует смерть!. Какая это ложь!» Потому что эта комната была преисполнена жизнью, причем такой полнотой жизни, какой вне ее, на улице, на дворе я никогда не встречал. Вот почему у меня такое отношение к смерти и почему я с такой силой переживаю слова апостола Павла: Для меня жизнь — Христос, смерть — приобретение, потому что пока я живу в плоти, я отделен от Христа… Но апостол прибавляет дальше слова, которые меня тоже очень поразили. Цитата не точна, но вот что он говорит: он всецело хочет умереть и соединиться со Христом, но прибавляет: «Однако, для вас нужно, чтобы я остался в живых, и я буду продолжать жить». Это последняя жертва, которую он может принести: все, к чему он стремится, на что он надеется, чего он делает, он готов отложить, потому что он нужен другим.

Смерть я видел очень много. Я пятнадцать лет работал врачом, из которых пять лет на войне или во французском Сопротивлении. После этого я сорок шесть лет прожил священником и хоронил постепенно целое поколение нашей ранней эмиграции; так что смерть я видел много. И меня поразило, что русские умирают спокойно; западные люди чаще со страхом. Русские верят в жизнь, уходят в жизнь. И вот это одна из вещей, которые каждый священник и каждый человек должен повторять себе и другим: надо готовиться не к смерти, надо готовиться к вечной жизни.

О смерти мы ничего не знаем. Мы не знаем, что происходит с нами в момент умирания, но хотя бы зачаточно знаем, что такое вечная жизнь. Каждый из нас знает на опыте, что бывают какие-то мгновения, когда он живет уже не во времени, а такой полнотой жизни, таким ликованием, которое принадлежит не просто земле. Поэтому первое, чему мы должны учить себя и других, это готовиться не к смерти, а к жизни. А если говорить о смерти, то говорить о ней только как о двери, которая широко распахнется и нам даст войти в вечную жизнь.

Но умирать все-таки не просто. Что бы мы ни думали о смерти, о вечной жизни, мы не знаем ничего о самой смерти, об умирании. Я вам хочу дать один пример моего опыта во время войны.

Я был младшим хирургом в прифронтовом госпитале. У нас умирал молодой солдатик лет двадцати пяти, моих лет. Я пришел к нему вечером, сел рядом и говорю: «Ну, как ты себя чувствуешь?» Он посмотрел на меня и ответил: «Я сегодня ночью умру”. — «А тебе страшно умирать?» — «Умирать не страшно, но мне больно расставаться со всем тем, что я люблю: с молодой женой, с деревней, с родителями; а одно действительно страшно: умереть в одиночестве». Я говорю: «Ты не умрешь в одиночестве». — «То есть как?» — «Я с тобой останусь». — «Вы не можете всю ночь просидеть со мной…» Я ответил: «Конечно, могу!» Он подумал и сказал: «Если даже вы и просидите со мной, в какой-то момент я этого больше сознавать не буду, и тогда уйду в темноту и умру один». Я говорю: «Нет, вовсе не так. Я сяду рядом с тобой, и мы будем разговаривать. Ты мне будешь рассказывать все, что захочешь: о деревне, о семье, о детстве, о жене, обо всем, что у тебя в памяти, на душе, что ты любишь. Я тебя буду держать за руку. Постепенно тебе станет утомительно говорить, тогда я стану говорить больше, чем ты. А потом я увижу, что ты начинаешь дремать, и тогда буду говорить тише. Ты закроешь глаза, я перестану говорить, но буду тебя держать за руку, и ты периодически будешь жать мне руку, знать, что я тут. Постепенно твоя рука, хотя будет чувствовать мою руку, больше не сможет ее пожимать, я сам начну жать твою руку. И в какой-то момент тебя среди нас больше не будет, но ты уйдешь не один. Мы весь путь совершим вместе». И так час за часом мы провели эту ночь. В какой-то момент он действительно перестал сжимать мою руку, я начал его руку пожимать, чтобы он знал, что я тут. Потом его рука начала холодеть, потом она раскрылась, и его больше с нами не было. И это очень важный момент; очень важно, чтобы человек не был один, когда уходит в вечность.

Но бывает и по-другому. Иногда человек болеет долго, и если он тогда окружен любовью, заботой — умирать легко, хотя больно (я об этом тоже скажу). Но очень страшно, когда человек окружен людьми, которые только и ждут, как бы он умер: мол, пока он болеет, мы пленники его болезни, мы не можем отойти от его койки не можем вернуться к своей жизни, не можем радоваться своим радостям; он, как темная туча, висит над нами; как бы он умер поскорее… И умирающий это чувствует. Это может длиться месяцами. Родные приходят и холодно спрашивают: «Ну как тебе? ничего? тебе что-нибудь нужно? ничего не нужно? ладно; ты знаешь, у меня свои дела, я еще вернусь к тебе». И даже если голос не звучит жестоко, человек знает, что его посетили, только потому что надо было посетить, но что его смерти ждут с нетерпением.

А иногда бывает иначе. Человек умирает, умирает долго, но он любим, он дорог; и сам тоже готов пожертвовать счастьем пребывания с любимым человеком, потому что это может дать радость или помощь кому-то другому. Я позволю себе сейчас сказать нечто личное о себе.

Моя мать в течение трех лет умирала от рака; я за ней ходил. Мы были очень близки, дороги друг другу. Но у меня была своя работа, — я был единственным священником лондонского прихода, и кроме того раз в месяц должен был ездить в Париж на собрания Епархиального совета. У меня не было денег позвонить по телефону, поэтому я возвращался, думая: найду я мать живой или нет?. Она была жива, — какая радость! какая встреча! .. Постепенно она стала угасать. Бывали моменты, когда она позвонит в звонок, я приду, и она мне скажет: «Мне тоскливо без тебя, побудем вместе». А бывали моменты, когда мне самому было невмоготу. Я поднимался к ней, оставляя свои дела, и говорил: «Мне больно без тебя». И она меня утешала о своем умирании и своей смерти. И так постепенно мы вместе уходили в вечность, потому что когда она умерла, она с собой унесла всю мою любовь к ней, все то, что между нами было. А было между нами так много! Мы прожили почти всю жизнь вместе, только первые годы эмиграции жили врозь, потому что негде было жить вместе. Но потом мы жили вместе, и она меня знала глубоко. И как-то она мне сказала: «Как странно: чем больше я тебя знаю, тем меньше я могла бы о тебе сказать, потому что каждое слово, которое я о тебе сказала бы, надо было бы исправлять какими-нибудь дополнительными чертами». Да, мы дошли до момента, когда знали друг друга так глубоко, что сказать друг о друге ничего не могли, а приобщиться к жизни, к умиранию и к смерти — могли.

И вот мы должны помнить, что каждый умирающий в таком положении, когда какая бы то ни была черствость, безразличие или желание «наконец бы это кончилось» — невыносимы. Человек это чувствует, знает, и мы должны научиться преодолевать в себе все темные, мрачные, скверные чувства и, забывая о себе, глубоко задумываться, вглядываться, вживаться в другого человека. И тогда смерть делается победой: О смерть, где твое жало?! О смерть, где твоя победа? Воскрес Христос, и мертвых ни один во гробе…

Я хочу сказать еще нечто о смерти, потому что то, что я уже сказал, очень лично. Смерть нас окружает все время, смерть — это судьба всего человечества. Сейчас идут войны, умирают люди в ужасном страдании, и мы должны научиться быть спокойными по отношению к собственной смерти, потому что мы в ней видим жизнь, зарождающуюся вечную жизнь. Победа над смертью, над страхом смерти заключается в том, чтобы жить глубже и глубже вечностью и других приобщать к этой полноте жизни.

Но перед смертью бывают другие моменты. Мы не сразу умираем, не просто телесно вымираем. Бывают очень странные явления. Мне вспоминается одна наша старушка, такая Мария Андреевна, замечательное маленькое существо, которая как-то ко мне пришла и говорит: «Отец Антоний, я не знаю, что с собой делать: я больше спать не могу. В течение всей ночи в моей памяти поднимаются образы моего прошлого, но не светлые, а только темные, дурные, мучающие меня образы. Я обратилась к доктору, просила дать мне какое-нибудь снотворное, но снотворное не снимает это марево. Когда я принимаю снотворное, я больше не в силах как бы отделить от себя эти образы, они делаются бредом, и мне еще хуже. Что мне делать?» Я ей тогда сказал: «Мария Андреевна, знаете, я в перевоплощение не верю, но верю, что нам дано от Бога пережить нашу жизнь не раз, — не в том смысле, что вы умрете и снова вернетесь к жизни, а в том, чтo сейчас с вами происходит. Когда вы были молоды, вы, в узких пределах своего понимания, порой поступали нехорошо; и словом, и мыслью, и действием порочили себя и других. Потом вы это забыли и в разном возрасте продолжали в меру своего понимания поступать подобно, опять-таки, себя унижать, осквернять, порочить. Теперь, когда у вас больше нет сил сопротивляться воспоминаниям, они всплывают, и каждый раз, всплывая, как бы говорят вам: Мария Андреевна, теперь что тебе за восемьдесят лет, почти девяносто — если бы ты оказалась в том же положении, которое тебе сейчас вспоминается, когда тебе было двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят лет, ты поступила бы так, как поступила тогда?. Если вы можете глубоко вглядеться в то, что было тогда, в свое состояние, в события, в людей и сказать: нет, теперь, со своим опытом жизни, я ни за что не могла бы сказать это убийственное слово, не могла бы так поступить, как я поступила! — если вы можете это сказать всем своим существом: и мыслью, и сердцем, и волей, и плотью своей, — это от вас отойдет. Но будут приходить другие, еще и еще другие образы. И каждый раз, когда будет приходить образ, перед вами Бог будет ставить вопрос: это твой прошлый грех или это все еще твой теперешний грех? Потому что если вы когда-то возненавидели какого-нибудь человека и не простили ему, не примирились с ним, то тогдашний грех — ваша теперешняя греховность; она от вас не отошла и не отойдет, пока вы не покаетесь».

В этом же роде могу дать и другой пример. Меня вызвала однажды семья одной нашей ветхой старушки, светлой-пресветлой женщины. Она явно должна была умереть в тот же день. Она поисповедалась, и напоследок я ее спросил: «А скажите, Наташа, вы всем и все простили или у вас какая-то заноза еще есть в душе?» Она ответила: «Всем я простила, кроме своего зятя; ему не прощу никогда!» Я сказал на это: «В таком случае я не дам вам разрешительной молитвы и не причащу Святых Таин; вы уйдете на суд Божий и будете отвечать перед Богом за свои слова”. Она говорит: «Ведь я сегодня умру!» — «Да, вы умрете без разрешительной молитвы и без причащения, если не покаетесь и не примиритесь. Я вернусь через час» — и ушел. Когда через час я вернулся, она меня встретила сияющим взором и говорит: «Как вы были правы! Я позвонила своему зятю, мы объяснились, примирились — он сейчас едет ко мне, и я надеюсь, до смерти мы друг друга поцелуем, и я войду в вечность примиренная со всеми».