Собор Святых Апостолов Петра и Павлаофициальный сайт

Игумения София (Любых) 

В 1956 году я стояла в Петропавловском соборе на ранней литургии, которая шла в правом приделе в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Ко мне подходят и говорят: «Нина (мое мирское имя), какой-то архиерей приехал». Я пошла в центральный придел апостолов Петра и Павла и увидела стоявшего у иконы владыку, с короткой бородкой, одетого в такой невидный подрясничек. Служба закончилась, люди стали подходить к нему, и я подошла тоже взять у него благословение. 
*** 
Как-то, когда владыка служил еще в Петропавловске, при благословении он немного задержал мою руку. Я такую ощутила благодать, что думаю: «Так и пошла бы всю жизнь за владыкой». Так оно и получилось. Я стала чаще бывать в храме, потом пришла уже в храм работать. Монашество по его благословению приняла, по его молитвам, хотя я и не помышляла об этом. Однажды, уже в Алма-Ате, сидели мы за столом: владыка, я и монахиня Ольга, которая находилась при владыке. Владыка говорит: «Мать Ольга, давайте пострижем Нину в монашество!» Я думаю: «Чего это владыка придумал?». А мать Ольга в ответ: «Да, да, владыченька». Владыка: «Сразу в мантию пострижем». Мать Ольга: «Да, да, владыченька». Владыка: «А какое мы имя ей дадим?.. Подумать надо». И не сказал. Но как-то выразился: «Премудрой будешь». Этим уже все сказано. 
*** 
Наша семья помогала владыке, поддерживала его. Мы делали уборку, мама готовила для владыки пищу. Корова у нас была, молоко ему всегда приносили. Папа рыбачил и свеженькую рыбку ему приносил. 
Когда владыка приехал в Петропавловск, у него не было ни панагии, ни креста. Муж моей сестры был ювелиром и сделал для него крест и панагию. Облачение для него мы здесь новое пошили, у него после заключения ничего не было. Владыка приехал из Кокчетава в единственной ряске. Было у него только старое льняное облачение (это было первое его облачение, которое ему в 1932 году в Таганроге сшили. Его я храню сейчас, как святыню). И по его образцу мы сшили для владыки новое. 
*** 
В Петропавловске жили две ссыльные монахини – старшая Мария и младшая Христина. У Марии как-то ночью случился сильный сердечный приступ, лежала уже полумертвая. Христина со слезами побежала к владыке Иосифу и просит помолиться за болящую монахиню Марию: мол, она умирает. А он ей: «Да она еще будет с нами в соборе молиться!». И действительно, прожила Мария еще 15 лет, а первой умерла Христина. 
*** 
В августе 1970 года матушка Татиана из Петропавловска собралась съездить в Алма-Ату к владыке Иосифу. У отца Николая, ее супруга, как раз выпала неделя отдыха, и он ее отпустил. Она пригласила с собой матушку Евфросинию, и они поехали. 
Приехали, владыка их радушно встретил, завязалась беседа. Владыка спрашивает об отце Николае, служит ли он. Матушка отвечает, что сейчас, в настоящую неделю, он отдыхающий и поэтому ее отпустил. А владыка отвечает матушке, что в настоящий момент отец Николай отслужил литургию и уже читает акафист Матери Божией. И пропел запев этого акафиста. Но матушка подумала, что владыка шутит. 
Вечером за ужином владыка спрашивает у матушки: «А умеет ли отец Николай варить кашу?». Сам улыбается и тут же говорит: «Так много он наварил каши! Из одной кастрюли в другую перекладывает, вот так наварил каши!». 
В день отъезда владыка интересуется, как матушки будут возвращаться домой – самолетом или поездом? Они отвечают, что самолетом. Владыка говорит: «А может поездом?». Но они уверенно говорят, что самолетом, так как им надо срочно быть дома. Владыка им опять: «А может и самолетом, и поездом?». Но они настаивают, что только самолетом. 
Вот подошло время, надо уезжать. Владыка опять напомнил им, что «и самолетом, и поездом». 
Когда матушки приехали в аэропорт, то оказалось, что рейс на Петропавловск по каким-то причинам отменен. Тогда у них возник между собой спор. Матушка Евфросиния говорит, что надо ехать поездом, а матушка Татьяна отвечает, что поездом ехать не хочет, потому что это долго. Здесь они услышали, что объявляют рейс на Омск и решили лететь в Омск. И, прилетев в Омск, они уже оттуда поехали поездом в Петропавловск. Тогда вспомнили слова владыки. 
Рано утром матушки приехали домой в Петропавловск. И здесь матушка Татьяна узнала, что отец Николай действительно служил литургию и читал акафист Матери Божией, о котором говорил владыка. А когда решили позавтракать, отец Николай сказал, что он наварил много каши, ел ее всю неделю и даже сейчас еще есть эта каша: «В кастрюле варил кашу, она стала выпирать, решил во вторую кастрюлю переложить. Так что каши много, на всех хватит!». 
*** 
Август 1972 год. За обедом владыка к нам обращается (человека четыре сидело за столом): «Матери, говорят: владыка прозорливый! Матери, говорят: владыка прозорливый!». Смотрит на нас, улыбается, продолжает: «Вот сейчас Вася позвонит владыке и скажет, что у него сын родился. А владыка спросит: “А как назовешь?” А он ответит: “Сережей”». Мы слушаем Владыку и тоже улыбаемся. И минут через 15–20 раздается телефонный звонок. Владыка смотрит на нас, улыбается, протягивает руку, снимает трубку: «Алло! Да, владыка слушает. Вася! Что такое? Сын родился!? Поздравляю, поздравляю! А как назовете? Сережей!? Хорошо, хорошо! Поздравляю, поздравляю! Ура!». И положил трубку. 
***

Как я знакомилась с Джерри. Сидим мы в столовой, владыка зовет: «Джерри!» Открывается лапой дверь и входит здоровенный пес. А я уже дрожу – сейчас на меня налетит! Владыка говорит: «Вы угостите Джерри. Джерри любит конфеты». Я беру конфеточку, еще больше дрожу – нужно в пасть этой собачке конфету положить. Джерри открывает пасть, высовывает язычок, я кладу конфетку, он – ам! Проглотил. И еще просит. Потом уже и прянички в ход пошли, и все. Владыка: «Ну, Джерри, это уже не хорошо. Вас угостили, идите на место» – так на «вы» к нему обращается. 
*** 
Владыка говорит однажды: «Мать! Я обидел двоих. Вышел я погулять по улице (уже в Алма-Ате на Минина), бежит маленькая девочка, школьница лет восьми, подбежала: “Дедушка, Вы знаете, что человек от обезьяны произошел?” А я удивился: “Да?! А я же не знал! Это правда?”. – “Да, да, это правда! Нам учительница говорила, что человек от обезьяны произошел!” – “Да?! – я еще раз удивился, – ну, тогда передай привет своей мамочке-обезьяночке!”. – “Как?! Моя мамочка не обезьяночка!” И убежала с плачем». Вот такие вот вещи. 
*** 
Владыка часто сам готовил обеды для гостей. Однажды нас с матерью Ольгой отправил на службу в собор, а когда мы вернулись – стол накрыт, все на нем парит – и супы, и каши. И такой кисель сварил ароматный! Мы сели за стол, думаем: «Кто же готовил?». А он, радостный, говорит: «Владыка сам готовил! Матери, владыка сам готовил обед для вас!». Так умел угощать. 
*** 
Еще владыка часто баловал почтальонов. У него такое секретное место было в заборе, он каждый день туда рубчик клал. Те приходили, оставляли почту и рубчик доставали. Это была его тайная милостыня. 
*** 
Вспоминая однажды на проповеди сорок мучеников Севастийских, мучимых холодом, владыка говорил: «Я знаю одного архиерея, который муки холода на себе перенес. Его забрали из дома зимой в одном подряснике и посадили в холодную камеру, в которой продержали 66 суток. И вот в какой-то момент он понял, что замерзает. Встал на коленочки и так молился, что почувствовал теплоту. Он согрелся и остался жив». 
*** 
Владыка очень почитал преподобную Пелагию и великомученицу Анастасию Узорешительницу. Бывало, в проповеди он говорил о том, что ему знакомо, что значит сидеть в тюрьме и ждать, когда тебе принесут кусочек хлеба и глоток воды. При этом у владыки всегда выступали на глазах слезы. Он очень горячо молился великомученице Анастасии. В дальнейшем, когда он был назначен на Алма-Атинскую кафедру, в своей домашней церкви владыка всегда служил в день памяти этих святых. 
***

Еще он рассказывал один сон, который видел в заключении: «Я нахожусь в каком-то незнакомом городе. Сажусь на автобус, он спускается под гору. Под горой стоит белый высокий собор. Я захожу в него и начинаю богослужение». И когда владыка получил назначение в Петропавловск, он, приехав сюда, сел в автобус, поехал по городу, а когда спустился в подгорную часть, увидел тот самый собор! Это был собор апостолов Петра и Павла, который впоследствии стал кафедральным собором. 
*** 
В 1973 году я приехала к владыке в Алма-Ату. Он говорит: «Вот, не знаю я жития блаженной Ксении Петербургской». Я говорю: «Владыка, у меня есть книга». – «Вы мне ее привезите, я хочу ее почитать». В следующий приезд я привезла ему эту книгу. Он прочитал ее и мне вернул. В эту книгу он вписал своей рукой: «В 1919 году, в Страстную неделю, я так прострадал, но, будучи иеродиаконом, служил в архиерейской церкви г. Таганрога. Владыка Арсений уехал к Светлой заутрене на Пасху, мне сказал: «Умри у Престола Божия». Во время Херувимской на Пасху нарыв прорвался и эмульсия, т. е. гной, потек по стихарю». Это чудное исцеление во время литургии владыка записал на листке бумаги и вклеил в книгу в том месте, где описывается чудо, происшедшее по молитвам блаженной Ксении с девочкой, страдавшей от такой же болезни. 
*** 
Мачеха владыки была очень религиозная и строгая. От нее Ване часто доставалось, потому что он в детстве много шалил. Мать всегда возила в корзине белье на речку ]  стирать. Ваня ей помогал. Там на мостике женщины (и еврейские в том числе) белье стирали и полоскали. И дети еврейские бегали здесь же. «Я подбегу, – рассказывал владыка, – и – шлеп! В воду столкну еврейского мальчика и давай его “Во имя Отца! И Сына! И Святого Духа!” крестить! Мать подбежит и меня шлепнет мокрым бельем по спине. А еврейские матери кричат: «Что твой Ваня делает! Наших детей крестит!» И впоследствии – продолжал владыка Иосиф – мне приходилось на Урале, в Челябинске, крестить еврейские семьи». 
*** 
В Алма-Ате к владыке пришла р. Б. Александра. У ее родственника, который живет за границей, врачи обнаружили злокачественную опухоль и объявили, что его состояние безнадежное. Он написал Александре в Алма-Ату, а она пришла с этим письмом к владыке, плачет, просит помолиться. Владыка ей говорит: «Будем молиться вместе». И потом получает Александра от родственника другое письмо. Он пишет, что болезнь исчезла и он здоров. Александра пришла с письмом к владыке и принесла также посылочку, которую родственник для владыки послал. 
***

Владыка говорил: «Пока я жив, все будет по-хорошему, матери, все будет по-хорошему, пока я жив!». 
*** 
Когда я приехала в 1974 году, владыка стал уже слабеть и часто недомогал. И вот подходит суббота, надо ко всенощной ехать, а он не может, говорит: «Матери, идите, а я не могу служить». Мы с матерью Ольгой собираемся, идем. Не успели еще дойти до собора, смотрим: по улице Космонавтов машина владыкина проехала, поворачивает и – прямо к собору! Владыка приехал! 
*** 
В 1957 году в Петропавловске мы шили для владыки облачение вместе с портнихой Александрой Васильевной. В 1974 году Александру Васильевну парализовало. Она жила одна, ее посещали верующие. Я тоже приходила к ней. Она мне говорит: «Нина, напиши владыке письмо, пусть он помолится, чтобы я выздоровела». Я написала, и владыка ответил ей: «Будем умирать вместе. Доброй, многоплачевной Александре Васильевне… Пасха, 74 год». И что вы думаете? 26 августа 1975 года Александра Васильевна умирает. Владыке дали телеграмму: «Умерла Александра Васильевна». 28 августа на Успение Божией Матери ее отпевают в храме и хоронят. В этот день владыка Иосиф служит свою последнюю литургию. 3 сентября ей отмечают 9-й день, а 4-го – умирает владыка. Так сбылось его пророчество. 
Владыка знал о приближении своей смерти. Когда он дарил свою фотографию архимандриту Кириллу, он надписал ее: «Отцу Кириллу Целиноградскому. Митрополит Иосиф. Снимался месяц тому назад. Последняя! 1975 г., май».