Посетивший Троице-Сергиеву лавру в XVII веке, именно 11 июня 1655 года, архидиакон Антиохийского патриарха Павел Алеппский отзывается о ней с величайшим восхищением как о прекраснейшем месте всей земли. Церковь же Святой Троицы «так прекрасна», по его словам, «что не хочется уйти из нее».
Нам нет нужды заподазривать искренность этого суждения: ведь Павел Алеппский писал не для печати, а исключительно для себя и для своих внуков, и лишь в наше время его впечатления стали общим достоянием.
Неправильно было бы отвести это свидетельство и ссылкой на восточное красноречие писателя: ведь если арабская фантазия его, а точнее сказать огнистость восприятий, способна была видеть в окружающем более художественных впечатлений, чем притуплённая и сыроватая впечатлительность северян, то одинаковой оценке подвергалось все виденное, и среди всего лавра оказывается на исключительном месте; очевидно, она и была таковою.
Это свидетельство Павла Алеппского невольно проверяет на себе всякий, кто прожил достаточно времени возле «Дома Пресвятыя Троицы», как выражаются наши летописцы.
При туристском обходе лавры беглому взору впервые развертывается не подавляющее количественно, но действительно изысканное богатство художественных впечатлений от нее.
Есть, однако, и гораздо более тонкое очарование лавры, которое охватывает изо дня в день, при вживании в этот замкнутый мир. И это очарование, теплое, как смутная память детства, уродняет душу лавре, так что все другие места делаются отныне чужбиной, а это — истинною родиной, которая зовет к себе своих сынов, лишь только они оказываются где-нибудь на стороне. Да, самые богатые впечатления на стороне скоро делаются тоскливыми и пустыми, когда потянет в Дом преподобного Сергия. Неотразимость этого очарования — в его глубокой органичности.
Тут — не только эстетика, но и чувство истории, и ощущение народной души, и восприятие в целом русской государственности, и какая-то трудно объяснимая, но непреклонная мысль: здесь, в лавре именно, хотя и непонятно как, слагается то, что в высшем смысле должно называть общественным мнением, здесь рождаются приговоры истории, здесь осуществляется всенародный и, вместе, абсолютный суд над всеми сторонами русской жизни. Это-то всестороннее жизненное единство лавры, как микрокосма и микро-истории, как своего рода конспекта бытия нашей Родины, дает лавре характер ноуменальности. Здесь ощутительнее, чем где-либо, бьется пульс русской истории, здесь собрано наиболее нервных, чувствующих и двигательных, окончаний, здесь Россия ощущается как целое.
За столетия на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры сложился уникальный ансамбль разновременных построек, включающий более пятидесяти зданий и сооружений. В юго-западной части монастыря находится белокаменный Троицкий собор (1422-1423), поставленный на месте первого деревянного храма XIV века. Именно вокруг него происходило формирование монастырского ансамбля. К востоку от собора в 1476 году псковскими мастерами была возведена кирпичная церковь-звонница во имя Сошествия святого Духа на апостолов.
Успенский собор был возведен в 1559-1585 годах по типу Успенского собора Московского Кремля. Фрески Успенского собора создавались в 1684 году. У северо-западного угла собора на месте западной паперти в 1780 году была устроена палатка с шатровой кровлей над могилами семьи царя Бориса Годунова.
Напротив Успенского собора — комплекс казначейского корпуса и примыкающих к нему больничных палат с шатровой церковью Зосимы и Савватия Соловецких (1635-1638). За ними располагаются Крепостная палата и комплекс Келарских палат (рубеж 16-17 вв.). На месте древней надвратной церкви во имя Сергия Радонежского (1513) у главного входа в монастырь был построен пятиглавый надвратный храм в честь рождества св. Иоанна Предтечи (1692-1699).
Декорированная белокаменной резьбой трапезная с храмом преподобного Сергия Радонежского (1686-1692) выполнена в стиле «нарышкинского» барокко — русской версии одного из великих европейских стилей. До конца XVII в. в Троице-Сергиевом монастыре в том же стиле были возведены Царские чертоги, Надкладезная часовня и уже упомянутая надвратная церковь в честь Рождества святого Иоанна Предтечи.
К памятникам XVIII века относится небольшая церковь во имя Михея Радонежского, построенная над его гробом в 1734 году. Напротив больничных палат в 1746-1748 годах возведена изящная церковь Смоленской иконы Богоматери в стиле елизаветинского барокко. Здание Митрополичьих покоев расположено в юго-западной части монастыря, оно относится к XVI–XVII вв., а фасад обновлен в 1778 г.
Центральное место в архитектурном ансамбле Троице-Сергиевой Лавры занимает великолепная пятиярусная колокольня, которая видна со всех сторон за несколько километров до подъезда к монастырю. По архитектурной композиции, изяществу силуэта и декоративному убранству здание колокольни принадлежит к лучшим памятникам русского зодчества XVIII века. Недалеко от колокольни в 1792 году поставлен памятный четырехгранный памятный обелиск, сложенный из дикого камня.
Крепостные стены с одиннадцатью башнями (от двенадцатой сохранился лишь фундамент) (1540-1550 гг.) общей протяженностью 1370 м опоясали монастырь неправильным четырехугольником, сохраняя древнюю «четверообразную» планировку. Современный вид крепостные сооружения приобрели в середине XVIIв., когда велись работы по их усилению и совершенствованию.
За стенами юго-западной части монастыря, рядом с речкой Кончурой, напротив Водяной башни был разбит Пафнутьев сад. Здесь на территории, обнесенной в 1778 году невысокой каменной оградой, в 1895 году построен больнично-богадельный корпус с храмом Иоанна Лествичника (в настоящее время — помещения Московской духовной семинарии).